Кировоградец, который находит морские клады
Отношение к морю у каждого свое. Для кого–то это лучший способ провести отпуск — валяясь на пляже, для других это развлечение на день — приехал, поплавал, уехал. Как бы там не было, но море всегда оставалось для многих украинцев весьма привлекательным местом, с которым уж никак не сочеталось слово «работа». Мой собеседник не просто влюблен в море, он трансформировал свое увлечение в прибыльное занятие, получив возможность наслаждаться морскими глубинами, получая при этом весьма хороший куш.
Максим Карпов не так долго прожил в Кировограде, чтоб считать его лучшим местом на земле, но все же именно здесь, на малой родине этого человека мне довелось с ним познакомиться. Максим, упорно требовавший, чтоб его называли просто Макс, является капитаном судна «Ukra», которое уже десять лет бороздит просторы морей и океанов в поисках потерянных во времени артефактов. А начиналось все с обычного увлечения рыбками.
— Когда мне было 5 лет, мы с родителями переехали в Одессу. Чтобы я лучше адаптировался и не расстраивался по поводу переезда, родители подарили мне огромный аквариум, в котором замечательно совмещались с полдесятка видов рыб. Аквариум бы настолько большим, что если бы я захотел, то мог бы спокойно поместиться в нем и сам. Это давало возможность наблюдать за взаимодействием разных рыбок на одной, весьма большой территории.
Со временем увлечение морем и рыбками переросло в совершенно конкретное желание стать океанологом. Желание у меня это появилось еще в 8 классе, но до его практической реализации пришлось немало времени ждать. Эти года я не тратил зря, изучая абсолютно все, что попадалось мне под руку касательно рыб, их поведения, размножения, искусственного разведения и т.д.
Учитывая, что море было под рукой и, соответственно, доступ к нему был круглосуточным, я проводил на диких пляжах подавляющее количество свободного времени.
— И где же у нас в Украине можно обучиться на океанолога? Или сразу пришлось уезжать за границу?
— В Украине есть все. Нет океана, правда, но когда это нас останавливало (смеется). После школы я поступил в Одесский государственный экологический университет на кафедру океанологии и морского природопользования. Вся «фишка» была в том, что на кафедре имелось две специальности — океанологии и гидрографии. И если первая имела большую связь именно с живыми организмами морей и океанов, то вторая предназначалась, скорее, для будущих моряков и капитанов. Я решил попробовать поступить на обе специальности. Но поступить получилось и туда, и туда. После длительного общения с преподавателями и благодаря моим родителям, удалось договориться, чтобы я учился на обеих специальностях сразу.
О том, что будет настолько сложно, я даже не подозревал и в первые два года обучения не раз и не два собирался бросить учебу: на одной из специальностей нагрузки были колоссальными, а объемы материала, который нужно было запомнить, — нереальными. Останавливало только фанатичное увлечение морем и желание попасть в какую–то долгосрочную экспедицию.
— Когда же сбылись Ваши мечты о морской экспедиции?
— Они начали сбываться уже на 3–ем курсе. Сначала небольшие вылазки на день–два, потом более масштабные экспедиции, а уже на 5–ом курсе я в составе международного экипажа 3 месяца плавал в Средиземном море — это была, если можно так сказать, моя дипломная работа. В общем все шло к тому, что я закончу учебу и останусь работать в Одессе. Но все изменил случай.
Еще во время учебы я познакомился с молодым французским ихтиологом Карлом, который имел в своем распоряжении небольшую яхту, переделанную им под исследовательскую лабораторию. Он искал себе команду для одного исследовательского проекта. Речь шла о поиске затонувшего судна недалеко от берегов Шотландии. Капитаном судна был прапрадед спонсора экспедиции, вот и захотелось ему получить какие–то реликвии с затонувшего корабля.
Предложение было более чем заманчивым, ведь предлагалось провести время за многогранным изучением водного пространства — начиная от животного мира и особенностей рельефа и заканчивая непосредственной целью — «поиском сокровищ». Кроме того, эта работа еще и неплохо оплачивалась.
— И как, удалось найти корабль?
— Стыдно признаться, но нет. Экспедиция продолжалась две недели, но ничего стоящего мы так и не нашли. Зато я познакомился с командой и всерьез заинтересовался темой поиска затонувших судов. В тот же год я перебрался во Францию. Сначала по рабочей визе, которую мне открывал Карл, а позже, через несколько лет и насовсем. В то время у меня уже вышла пара развернутых материалов по этике подъема затонувших судов, затрагивающих как моральную часть вопроса, так и международные юридические нормы, которые регламентируют этот непростой процесс. Так что присоединился я к команде Карла уже не как просто студент–практикант, а как полноценный член экипажа.
На втором году совместной работы нам удалось договориться с одним влиятельным корсиканским кланом о финансировании экспедиции по поиску французского грузового судна 19 века, которое затонуло при транспортировке значительного запаса вина. В общем мы занимались исследованиями в свое удовольствие и за чужой счет, клиента же волновало только одно — мы должны были доставить ему с океанского дна, а дело было в районе Карибских островов, пару бутылок алкоголя, которые бы мы нашли на этом самом судне. В конечном итоге мы таки нашли корабль, а точнее остатки от него, поскольку, по не установленной нами причине, скала, возле которой и затонул корабль, обвалилась прямо на него, оставив в целости очень маленький фрагмент корпуса. Так вот заказ выполнен, деньги получены, все довольны. Но нам и самим было интересно узнать, на что же похож пролежавший на дне более ста лет алкоголь, поэтому одну бутылку, а целых было найдено всего 5, мы втихую оставили себе. Проведя анализы, дабы удостовериться, что употребить мы собираемся не отраву, вино было открыто. Так вот скажу вам откровенно — оно оказалось просто ужасным. А заказов от вышеуказанной семьи из Корсики мы больше никогда не получали.
— Когда и как удалось разжиться собственным судном?
— Это вообще полудетективная история, в которой присутствует американский исследовательский фонд, французский миллионер–филантроп и мексиканский наркокартель. В подробности не хочу вдаваться, но для протокола отмечу — судно у нас абсолютно легальное, и занимаемся мы только официально разрешенными исследованиями, но попадаются не очень адекватные клиенты, с которыми вести дела становится не только сложно, но и опасно.
— Ваша жизнь — практически сюжет для остросюжетного фильма. Всегда так, или, как и у всех, 90% времени занимает рутина?
— Не скажу что 90%, но 60% точно. На самом деле далеко не всегда удается найти не то что интересное или стоящее, а и просто что–то найти. Хотя в целом я доволен своей жизнью и тем, чем занимаюсь. На данный момент мы с Карлом работаем на пару, двумя суднами, продолжаем заниматься научными исследованиями, ищем затонувшие суда, добываем экзотических рыб для частных коллекций, в общем весьма интересно. Но главное ,что я понял за все эти годы — нет ничего невозможного, просто невозможное занимает несколько больше сил и времени.
Александр Летов
