Из учителя литературы в разведчики-диверсанты

  • 16 жовт. 2014 10:00
  • 1194
    • Новина Из учителя литературы в разведчики-диверсанты Ранкове місто. Кропивницький

    Военный конфликт на востоке Украины уже давно перерос формат столкновения сепаратистских группировок с неорганизованной и слабообученной украинской армией. За пол года войны наши военные сплотились, обучились, а с помощью государства и общественности  еще и неплохо вооружились. Скажем больше, наши бойцы стали не просто профессиональными, они стали легендарными. Примером тому могут служить кировоградские «киборги» с 3-го полка спецназа, которые не один месяц защищали Донецкий аэропорт от атак объединенных сил сепаратистов и регулярной российской армии. Сегодня, однако, речь пойдет о несколько другом роде ведения боевых действий – разведке в тылу врага и кировоградском парне, которые из обычного учителя переквалифицировался в разведчики-диверсанты.

    Вполне возможно, что когда война закончится, Андрей вернется к работе, и будет продолжать преподавать детям литературу, а пока он военный с позывным «Уж», один из тех, кто сохраняет целостность и независимость нашей страны от агрессоров.

     

    Все изменилось, когда мой родной брат, кадровый военный, был убит в бою под Славянском.

    - Как ты попал в добровольческий батальон?

    - В 18 лет, когда мне, как и многим парням, пришлось проходить службу в армии по призыву, я воспринял это как не особо приятное и абсолютное бесполезное занятие. Поэтому сказать, что свои военные навыки я получил благодаря армии, было бы, наверное, преувеличением, хотя что-то все же в голове удержалось: как собирать-разбирать автомат, как ходить в строю, ну и, возможно, как быстро просыпаться. Все остальное благополучно забылось во время жизни на гражданке, - рассказывает Андрей. -

    После армии я благополучно закончил педуниверситет и пошел работать по специальности – учителем украинского языка и литературы, причем работать пришлось по распределению, в одном из сел Днепропетровской области. Когда началась война, воспринял это известие с сожалением, но, наверное, без нужного понимания. Все изменилось, когда мой родной брат, кадровый военный, который служил в то время под Харьковом, был убит в бою под Славянском. В тот момент во мне что-то оборвалось, и я твердо решил идти воевать. Сначала пробовал попасть в наиболее известный своими достижениями, если можно так сказать 24-й батальон территориальной обороны Луганской области «Айдар», но поскольку его комплектование на тот момент было завершено, обратился в 20-й батальон Днепропетровской области. К сожалению, туда попасть мне также не удалось, но по несколько иными причинам. Кировоградские друзья сообщили, что моя мама, не пережив потери брата, умерла от сердечного приступа. Об этом периоде не хочу вообще вспоминать.

    Вернулся на полмесяца в Кировоград, смог пообщаться немного с немногочисленными дальними родственниками и друзьями, а так же договорится с волонтерскими организациями о помощи. Благодаря поддержке «Армии СОС», Алексею Титову, Лене Герасимовой, и многим другим, всего за неделю я был полностью экипирован и готов идти на войну хоть пешком.

    - Где же удалось проявить себя и где произошло твое первое боевое крещение?

    - Свое место я нашел в добровольческом батальоне «Правого сектора». Там не особо смотрят, откуда ты и какая у тебя реальная боевая подготовка, если ты готов воевать и не боишься пожертвовать своей жизнью ради Украины и своих товарищей, тебя примут как родного. Вначале, правда, я прошел двухнедельную подготовку на одном из полигонов Днепропетровской области. Когда же пришлось впервые выступить в качестве военного, в районе Амвросиевки как раз находились силы украинской армии в составе 40-го и 39-го батальонов Теробороны Днепропетровской области, батальон МВД "Азов", наши с вами земляки, тогда еще не «киборги», но уже прославленные бойцы 3-го полка спецназа и наш добровольческий корпус «Правого сектора». Вскоре к нам присоединились бойцы «Кривбаса» и в конце июля наш батальон с подоспевшими криворожанами уничтожил под Иловайском крупный отряд российских наемников.

    Именно после этой операции я получил позывной «Уж», поскольку, проскользнув между вражескими патрулями, захватил один из 3 БМП противника, который мы позже отдали «Кривбасу».

    Как оказалось мне почему-то воевать довольно просто. Возможно, потому что эта война уже забрала у меня всех родных, возможно в крови от деда-военного передались какие-то навыки и умения, а может просто отсутствовал страх, который сковывает многих новичков, которые попадают на поле боя.

     

    Одиночки долго не живут, это я понял уже в первый день жизни на фронте

     

    - Специализацию разведчик-диверсант определили себе сам или все же боевые товарищи и командиры?

    - Должен сразу объяснить, что хотя наш батальон официально не находится в подчинении какого-либо министерства или ведомства, это абсолютно не означает что у нас царит хаос и каждый воюет как хочет. Сейчас не время для «махновщины» и игр в «рэмбо». Одиночки долго не живут, это я понял уже в первый день жизни на фронте.

    Так уж получилось, что из-за худощавого, но спортивного телосложения меня со временем все чаще засылали в числе разведчиков за сбором данных о дисклокации сил противника. Иногда это были ночные вылазки, иногда обычные дневные походы в близлежащие села под видом беженцев. Несколько раз приходилось попадать под обстрелы или в засады наемников, а то и неадекватных местных жителей. Посему вскоре с моей подачи наш отряд начал не только собирать разведданные но вести диверсионную деятельность – выявлять склады с боеприпасами и ликвидировать их, заманивать противников в наши ловушки. В общем, если хотите узнать более, загляните в любой учебник истории в разделе посвященному диверсионной деятельности в годы Второй мировой войны.

    Скажу откровенно, за эти месяцы мне удалось узнать под чьим командованием работал отряд что виновен в смерти брата и весьма надеюсь на то, что до конца ведения военных действий нас сведет судьба.

     

    Когда на твоей земле три-четыре месяца беснуются сепаратисты и российские наемники, отношение к своим резко меняется

     

    - Как местное население к вам относится? Тем более, что вы не просто регулярная армия, вы «Правый сектор», которым пугали местных жителей еще во время Майдана.

    - Честно говоря, неоднозначно. С одной стороны, мы ведь не кричим на каждом шагу, к какому батальону относимся, а знаки различия у нас одинаковые во всей украинской армии. Кстати, сделаю небольшую ремарку, относительно боевых товарищей, которые уже около полугода находятся на передовой. Именно отсутствие четко стандартизированной формы для украинской армии в начале ведения боевых действий очень играло на руку сепаратистам – трудно было определить, кто перед тобой друг или враг до момента обмена позывными.

    Но вернемся к местному населению. Поначалу нас воспринимали как врагов народа, но когда на их территории три-четыре месяца бесновались сепаратисты и российские наемники, отношение к своим резко меняется. Уже могут и еды принести, и сдать позицию врага, и через катакомбы провести к пункту сбора. К слову, в одной из таких катакомб мы с отрядом как-то просидели почти неделю, скрываясь от минометного огня и «Градов».

    Местное население на самом деле это вообще отдельная тема для разговоров, если поначалу, когда я только пришел в «ПС» мне казалось что мы должны помочь этим людям, всяческие сочувствовал тому что случилось с их землей, то, провоевав там месяц-другой, лично у меня сложилось несколько другое мнение – сами виноваты. Конечно, наш долг помочь им, ведь все мы украинцы и бросать своих в беде не в наших правилах, но когда смотришь на крепких парней, которые остаются там и прячутся по подвалах, даже не пытаясь противостоять сепаратистам, иногда в голове возникает вопрос: «Почему же я защищаю Украину на вашей земле, а вы сбегаете в другие области и просите подачки у местных властей?». Понимаю, что это, наверное, неправильно, но воевать за тех, кто собственными руками привел войну на свою территорию, занятие не особо радостное.

    - Сейчас многие говорят о том, что на востоке уже почти не осталось местных сепаратистов, а воюют в основном наемники и регулярные войска России. Так ли это?

    - Так оно и есть. На самом деле только в первые месяц-два украинской армии противостояли местные «сепараты» которых обучали, а в конечном итоге и руководили несколько десятков русских наемников или кагэбистов. Но если даже если сложить количество убитых и раненых с их стороны, станет ясно, что воюет там сейчас уже давно не местное население. Да и характерные русский и кавказский говор трудно с чем-то спутать.

    Все дело в том, что все понимают: без поддержки из вне все эти ДНР и ЛНР не продержались бы и месяца. Все понимают, что ничего предпринять не могут. Я еще могу понять ЕС или НАТО которые все-таки скованны определенными международными законами и договоренностями, но почему наше собственное военное командование допускает такие фатальные ошибки как, например, проход колонны бронетехники в Донецк, или формирование «Иловайского котла», для меня остается тайной. Когда все кричат, предупреждают, даже в сеть выкладывают видеоматериалы того, что происходит сейчас на фронте, а наше командование принимает решение через три дня, когда уже по факту практически ничего сделать не возможно.

     

    Неправда, что военные любят войну, поверьте, мы ждем мира как никто

     

    - Техника, вооружение, обмундирование – насколько изменились эти параметры в украинской армии за время ведения боевых действий?

    - Поскольку мы де-юре не подчинены ни одному управлению или ведомству, то соответственно наше обеспечение в наших руках. Относительно же регулярной армии и других добровольческих батальонах – обеспечение с каждым месяцем улучшается. Становится более профессиональной подготовка, парни работают слаженней, в общем мы становимся сильнее.

    К сожалению, вновь хотелось бы подчеркнуть, что заслуга в этом в основном волонтерских организаций, то есть в принципе небезразличных украинцев, которые помогают чем могут и как могут и собирают иногда такие суммы, что просто диву даешься, как в столь непростое время люди готовы последнее отдать армии. Страна же, как обычно отстает с техникой, но, надеюсь, что все наладится, и мы наконец-то выбьем неприятеля со своей территории. Неправда, что военные любят войну, поверьте, мы ждем мира как никто.

     

    Павел Лисниченко, «Первая городская газета», №42